Эта фотография была сделана после выписки Антона Чехова из больницы, где он лежал с легочным кровотечением из-за приступа туберкулеза. Зимой 1897 года Чехов работал над повестью «Мужики» и весной, находясь в больнице, внимательно вычитывал и правил свой текст.

Материал для повести дала жизнь в Мелихове, куда Чеховы переехали в марте 1892 года. По замечанию брата Антона Павловича, Михаила Чехова, в этой повести «на каждой странице сквозят мелиховские картины и персонажи».

«Я написал повесть из мужицкой жизни, но говорят, что она не цензурна и что придется сократить ее наполовину», — сообщал Чехов издателю Алексею Суворину. Вскоре Чехов изъял из текста главу, в которой был разговор мужиков о религии и власти.

Повесть была опубликована в апрельской «Русской мысли» и сразу возмутила цензора Соколова. Он считал, что в повести «слишком мрачными красками описывается положение крестьян, проживающих в деревнях». Чехов прямо писал, что «мужики грубы, нечестны, грязны, нетрезвы. Кто держит кабак и спаивает народ? Мужик. Кто растрачивает и пропивает мирские деньги? Мужик».

Доклад Соколова был отправлен в Московский цензурный комитет, а оттуда — в Петербург, в Главное управление по делам печати. Из Петербурга пришла телеграмма: «Исключить страницу 193 Чехова. При несогласии арестовать номер „Русской мысли“». Так из уже отпечатанного тиража вырезали фрагмент текста. «Из „Мужиков“ цензура выхватила порядочный кусок», — писал Антон Чехов публицисту Михаилу Меньшикову, который отзывался о повести восторженно:
«Новый рассказ Чехова, как и другие лучшие его вещи, поражает глубоким знанием предмета. Каждое слово, каждый оттенок мысли выдаёт в нём не поверхностного наблюдателя, а серьёзного знатока тех областей, которые он изображает. Рассказ Чехова — драгоценный вклад в науку о народе, из всех наук может быть самую важную. Вот общественное значение этой художественной вещи».
А вот Лев Николаевич Толстой имел прямо противоположную точку зрения: «„Мужики“ — это грех перед народом. Он не знает народа».

После всей полемики Алексей Суворин предложил издать повесть «Мужики» отдельной книгой. Чехов восстановил изъятый по требованию цензуры текст, и в том же году вышла книга с двумя рассказами — «Мужики» и «Моя жизнь». После этого Антон Павлович заметил: «В беллетристическом отношении после „Мужиков“ Мелихово уже истощилось и потеряло для меня цену».

Наименование: Чехов А.П. у террасы главного дома
Размеры: 14,6×10,3 см
Коллекция: Главный дом усадьбы А.П. Чехова в Мелихове
Правообладатель изображений: Главный дом усадьбы А.П. Чехова в Мелихове

Антон Павлович Чехов считал эту фотографию своим самым достоверным и удачным портретом. Снимки, сделанные в ателье, Чехов, как правило, дарил знакомым с памятной или шутливой подписью. «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли», — эти слова доктора Астрова из чеховской пьесы «Дядя Ваня» относились и к самому автору. Многие из его окружения отмечали, с каким вкусом всегда был одет писатель.

Чехов умел и любил выбирать элегантные, даже экстравагантные вещи, особенно в поездках по Европе. Собираясь во Францию, столицу моды и стиля, Чехов шутил: «Приеду я в Биарриц оборванцем, с расчетом — купить себе шкуру пофранцузистей; в Москве же покупать не стану». Французский товар был очень доступен, «дешевле грибов». Галстуки, сорочки, пальто и костюмы Чехов привозил себе именно оттуда. Качественные вещи можно было купить и в Германии, а вот итальянские покупки Чехова разочаровали: «Купил Маше зонтик, но, кажется, плохой. Купил и платки, но тоже неважные. Рим, это не Париж». Правда, шелковые галстуки и булавку писатель все же купил в Неаполе.

«Он был всегда просто, но аккуратно одет, ни утром, ни поздно вечером я никогда не заставал его по-домашнему, без воротничка, галстука», — вспоминал о Чехове современник. Галстук, важная деталь мужского костюма конца XIX века, никогда не была обделена вниманием писателя. На его фотографиях и портретах разных лет есть галстуки узкие и широкие, с мягким широким узлом или свободно завязанные, а также разнообразные галстуки-бабочки: в клеточку, в полоску, в разводах и однотонные.

Антон Чехов любил и ценил ароматы духов, пользовался ими с юных лет. Парфюм можно было купить в первом универсальном магазине Москвы — «Мюр и Мерилиз» — или в пассаже Попова, куда Антон Павлович нередко просил заехать сестру за духами. В одном из писем подруге Антон Павлович, приходивший в себя после кровотечения из легких, нашел силы пошутить: «Видите, какой я калека. Но это я тщательно скрываю и стараюсь казаться бодрым молодым человеком 28 лет, что мне удается очень часто, так как я покупаю дорогие галстуки и душусь Vera-Violetta». Чехов писал это письмо в 37 лет.

Наименование: Фотопортрет Чехова А.П.
Размеры: 16,8×10,8 см
Коллекция: Главный дом усадьбы А.П. Чехова в Мелихове
Правообладатель изображений: Главный дом усадьбы А.П. Чехова в Мелихове

Сразу после покупки имения в Мелихове Антон Павлович Чехов начал заботиться о небольшом прудике. «Пруд находится в саду, в 20 шагах от дома. Глубок, 6 аршин. Что за удовольствие наполнять его снегом и предвкушать то время, когда из недр его будет выплескиваться рыба!», — сообщал писатель брату Александру 21 марта 1892 года. Чехов опасался, что воды весной будет мало, и несколько раз в день бросал в пруд снег.

Кроме линей, в пруду весной поселились караси, а в будущем Антон Павлович собирался сделать его проточным и развести стерлядь. На деле он выкопал за усадьбой большой пруд, который стал похож на ихтиологическую станцию. «Домашний пруд» тоже значительно расширили и углубили, а землю откидывали к забору. На этом месте получилась симпатичная горка, где любил работать художник Левитан.

Антон Чехов любил сам процесс рыбной ловли, поэтому всегда «даровал конституцию» пойманной рыбе — тут же выпускал ее обратно. Он разбирался в тонкостях рыбалки, используя различные снасти: удочки, невод, верши — рыболовный снаряд из прутьев в виде воронки, жерлицы — закидную становую уду на щук.

В первую мелиховскую весну многое приходилось делать заново, хозяйство после старого владельца было в упадке. Чеховы работали дружно, благоустраивая и дом, и участок. Несмотря на трудности, Антон Павлович любил загородную жизнь и не раз признавался: «Мысли мои около овса и клевера, а душа в пруде с карасями».

Почти всем своим знакомым Чехов сообщал в письмах о пруде, в котором можно ловить рыбу из окна дома. Кое-кто из гостей отваживался искупаться в «аквариуме». Брат писателя, Михаил Павлович, вспоминал, как в первое же лето в Мелихово приехали писатели Пётр Сергеенко и Игнатий Потапенко. Увидев пруд, не отличавшийся чистотой и уже начавший покрываться зеленью, Сергеенко залез в него и стал плавать.

— Потапенко! — кричал он из воды. — Чего же ты не купаешься? Раздевайся скорее!
— Ну зачем я буду купаться в этой грязной луже? — отвечал Потапенко.
— А ты попробуй!
— Да и пробовать не хочу. Одна сплошная грязь!
— Но ведь в химии грязи не существует. Взгляни оком профессора!
— И глядеть не желаю.
— Ну, сделай Антону удовольствие, выкупайся в этой его луже! Сделай ему одолжение. Ведь это ж невежливо с твоей стороны. Приехать к новому землевладельцу и не выкупаться в его помойной яме.

Наименование: Вид дома с южной стороны, пруд «Аквариум»
Размеры: 13×18 см
Коллекция: Главный дом усадьбы А.П. Чехова в Мелихове
Правообладатель изображений: Главный дом усадьбы А.П. Чехова в Мелихове