На протяжении долгих лет Коста Хетагуров оставался добрым другом протоиерея Александра Цаликова, выдающегося осетинского просветителя и педагога. Цаликов в одиночку воспитал трех дочерей — Юлиану, Елену и Анну, которые работали в разных учебных заведениях Осетии.

Цаликовы поселились в Пятигорске в 1894 году и быстро стали уважаемыми членами местного общества. Отец Александр был известен как человек широкого кругозора и разносторонних интересов, а в его уютном доме часто собиралась пятигорская интеллигенция. Его дочери, образованные, талантливые и гостеприимные девушки, были любимицами осетинской молодежи.

Родственница Цаликовых Софья Цаликова-Бойкова вспоминала: «В Пятигорске Цаликовы жили при открытых дверях. Все здешние осетины гостили у них. Поэтому неудивительно, что молодой, блестящий офицер осетинского дивизиона Дзахсоров Мамай был частым гостем в их семье. В доме Цаликовых нередко устраивались встречи осетинской интеллигенции. Коста был признанный тамада, блестящий импровизатор, находился всегда в центре внимания. Он хорошо танцевал (несмотря на хромоту) лезгинку и даже мазурку. Цаликовы всегда радовались приезду Коста».

Анна Цаликова увлекалась музыкой: пела, танцевала и даже умела играть на гармони и фортепиано. Обаятельная девушка была избалована вниманием поклонников еще в гимназические годы, а в Пятигорске ею были очарованы практически все офицеры, что служили в осетинском дивизионе. Сестра Анны Елена писала: «Наша сознательная жизнь началась, конечно, в Пятигорске… Мы были большие общественницы, я и Анюта очень любили бывать на всех праздниках и свадьбах, принимали самое живое участие в танцах, — мы ведь очень хорошо играли на гармони все осетинские танцы и везде появлялись со своей гармонией. Отец, конечно, ничего не имел против».

Влюбился в Анну и Коста Хетагуров. Он не раз признавался ей в сильном чувстве и предлагал свои руку и сердце. Однако Анна долгое время не давала поэту никакого четкого ответа: ни положительного, ни отрицательного. Эта неопределенность в отношениях приносила Коста настоящую боль.

В 1892 году Анна заявила, что еще слишком молода, чтобы думать о замужестве. Однако Коста не оставлял попыток завоевать ее расположение. Он продолжал писать ей письма и даже, будучи в ссылке, тайно приехал во Владикавказ, чтобы увидеться и объясниться с девушкой. Впрочем, Цаликова вновь ответила ему деликатным отказом.

Автор неизвестен

В конце 1880-х годов Коста Хетагуров сблизился с семьей Цаликовых. Поэт крепко сдружился с главой семейства, протоиереем Александром, и его тремя дочерьми — Юлианой, Еленой и Анной.

Семья священника поддерживала Хетагурова в непростой период его жизни. По воспоминаниям сестер Цаликовых, в 1888–1889 годах поэт жил во Владикавказе и часто переезжал с места на место, не имея собственного дома. Хетагуров зарабатывал на жизнь живописью, в частности портретами, и получил заказ на картину Александра III во весь рост. Однако комната, в которой ютился Хетагуров, была очень маленькой, и в ней поэт и художник работать над масштабным полотном не мог. Тогда брат мачехи Коста Левановича, отец Сухиев, попросил своего свояка Цаликова приютить живописца хотя бы на месяц, чтобы тот смог выполнить заказ. Отец Александр согласился — даже несмотря на то, что в его доме на тот момент обитали не только его дочери и мать, но и брат со всей своей семьей. Священник даже предоставил Хетагурову комнату с отдельным входом.

В доме Цаликовых Коста Леванович завершил портрет императора, однако расставаться с гостеприимной семьей не спешил — и прожил с ними целый год. За это время он успел стать добрым другом отца Александра: они вместе боролись против закрытия Ольгинского женского учебного заведения, единственного очага женского образования в Осетии тех лет. А еще поэт увлекся младшей дочерью протоиерея Анной, которая в то время еще училась в гимназии. Первым на это обратил внимание друг семьи Виктор Кизер, директор училища. Квартиранту деликатно намекнули, что подобный интерес был недопустим, и он съехал.

Однако к тому моменту чувство Хетагурова к Анне уже было серьезным. Поэт пребывал в смятении, страдал от одиночества и тоски и посвятил девушке стихотворение «Один, опять один без призрака родного…»:

Автор неизвестен