Известно отношение почтового департамента сенату от 12 августа 1808 г. В этом документе говорится, что новоторжские обыватели ездят во все дни с колокольчиками и ямщики на станциях в Торжке и Медном, когда приходит почта, часто бывают не готовы, думая, что едет какой-то обыватель с колокольчиком. И департамент обращается с просьбой запретить неслужебным повозкам ездить со звонками. Эта и подобные жалобы привели к тому, что 18 декабря 1836 г. вышло постановление сената, в котором указывалось: «Запретить употребление колокольчиков всем тем, которые едут на собственных или вольнонаемных лошадях, предоставив оные одной почтовой гоньбе и чиновникам земской полиции, едущим по обязанностям службы» (земская полиция представляла собой аппарат земского суда). В 1860 г. снова был введен строгий запрет употреблять поддужные колокольчики не на почтовых лошадях.

Почтовые тройки использовались для перевозки не только почты, но и пассажиров, а также для катания в праздники. Тройки с колокольчиками часто сопутствовали свадьбе, проводам рекрутов и другим событиям крестьянской жизни. Существовали даже специальные свадебные колокольчики. До сего времени в Кировской области и некоторых других местностях различают колокольчики почтовые и свадебные, причем последние, обладающие более крупными размерами и обычно снабженные надписями, называют там колокольцами.

Прежде всего надо указать на роль колокольчика как сигнального средства. До его появления об отъезде и приезде почтовой повозки должен был сигнализировать рожок. Однако рожок в России не прижился. Его сигналы заменялись обыкновенным свистом. Немецкий дипломат, ученый и путешественник Адам Олеарий, посетивший Россию в 1633, 1636 и 1639 гг., писал, что у каждого ямщика был рожок из бычьего рога. Тем не менее, подъезжая к станции, охотник закладывал два пальца в рот и обыкновенным свистом вызывал смену. В свое оправдание ямщики говорили, что свист дальше слышно и лошади под молодецкий посвист бегут быстрее.

Положение не изменилось и через сотню лет. «Почтово-телеграфный журнал» сообщает (в 1903 г.), что почтарям предписывалось извещать о своем прибытии и отправлении звуками рожка. Но русские не умели пользоваться этим инструментом. Тогда из Мемеля (ныне Клайпеда) пригласили почтальона для обучения петербургских коллег игре на рожке. Однако новшество прививалось с трудом. Ямщиков пытались за свист наказывать, их штрафовали. Тем не менее рожок так и остался лишь символическим атрибутом русской почтовой гоньбы.

Колокольчик же быстро полюбился ямщикам и с успехом исполнял роль почтового рожка. Не исключено, что это связано с особым распространением колоколов в России и особым отношением к ним в народе как к явлению национальной культуры. Россия, как известно, превосходила прочие европейские страны по развитию колокольного дела. А поддужный колокольчик являлся миниатюрной копией большого колокола. Недаром существовали легенды о рождении колокольчиков от вечевых колоколов Новгорода и Пскова. Во всех легендах сквозит убеждение, что ямщицкие колокольчики — это потомки вечевого колокола, олицетворяющего свободу и независимость.

Колокольчик надолго стал почтовым атрибутом. Его звон обязывал всех уступать дорогу почтовой 

тройке. Однако при въезде в город в целях борьбы с шумом колокольчики подвязывались, причем для удобства языки колокольчиков делались в виде кольца. Лишь курьеры могли будить по ночам обывателей.

Повинуясь объективным законам экономического развития, давно вымер поддужно-колокольный промысел. Но сотни изделий мастеров еще встречаются в разных уголках нашей страны, радуют совершенством формы, красотой рельефа, мелодичностью звона. Сохранить эти предметы материальной культуры прошлого и использовать для изучения истории нашей Родины — благородная задача.