Примитивное мотыжное террасное земледелие было известно предкам шорцев с эпохи бронзы и к концу XIX века получило почти повсеместное распространение. Этнограф Иоганн Готлиб (Иван Иванович) Георги писал о нем:

Несмотря на это, в таежной части Горной Шории этот традиционный метод практиковали вплоть до коллективизации 1930-х годов.

Плужное (или пахотное) земледелие, основанное на применении тягловой силы домашних животных при обработке земли сохой, ралом, плугом и другими специальными пахотными орудиями, пришло в шорский быт в конце XIX — начале XX столетия.

Дмитрий Владимирович Арзютов отмечает, что включенность северной (лесостепной) группы шорского этноса «в мощные социально-экономические процессы, начавшиеся с приходом сюда русских», привела к значительной степени «восприятия русской культуры», в то время как южные шорцы продолжали представлять собой «пример пеших охотников, собирателей и рыболовов тайги».

Северяне сеяли злаковые культуры, разбрасывая зерна прямо руками из туесов, затем участок боронили с помощью лошадей, привязывая к седлу корягу.

В начале лета первый этап полевых работ заканчивался. Обработанный участок огораживали от скота валежником, устраивая пролазы или ворота. Во второй половине июня пашню пропалывали.

Выращивали преимущественно ячмень и пшеницу, просо, овес, картофель и коноплю. В сентябре колосья вручную выдергивали из земли, а затем отрубали корневища топором. Стебли попарно связывали в пучки и сушили в подвешенном состоянии на жердях, укрепленных между двумя столбами или под крышей дома. После просушки недозревшие колосья обжаривали на открытом огне и обмолачивали деревянными колотушками (в начале XX века для обмолота стали использовать цеп с путцом), зерно очищали и веяли.

Шорцы использовали пашенную почву в очень небольших размерах — 0,1–0,3 гектара при примитивной обработке, что соответствовало площади от 1 до 3 загонов.

Технология земледелия у шорцев-северян и шорцев-южан различалась: на севере практиковалось плужное, на юге — мотыжное. Первый (северный) тип обработки почвы, привнесенный в эти края русскими поселенцами, предполагал использование привычных русских орудий труда. К ним относилась деревянная сохасалдас железным наконечником, деревянная же борона и серпы. Богатые представители шорского народа в начале XX века пользовались также железными плугами и простейшими конными жатками.

Мотыжное земледелие, которое получило распространение в таежных районах Кузнецкого уезда, более примитивно и относится к более древним видам деятельности. По мнению некоторых исследователей, оно было знакомо предкам шорцев еще в бронзовом веке.

С периода позднего железа для разрыхления почвы и освобождения ее от камней стали использовать мотыгу абыл. На каменистой почве работали исключительно мотыгой; там же, где камней было сравнительно мало, ей только разрыхляли почву, перед тем взодранную конным орудием — андазыном.

Посевные участки на солнечных склонах гор шорцы до мотыжения очищали от леса посредством топора и огня: благодаря этому хлеб созревал лучше и быстрее, до появления гибельного для посевов инея. Эти участки обрабатывали на протяжении трех-четырех лет, затем забрасывали и переходили на новое место. Иногда шорцы использовали для посева и площади из-под старых жилищ, стоянок для скота или из-под старого острожья, но сеять на таких местах разрешалось только коноплю кендир.

Обработкой земли занимались в течение всего мая, и, поскольку в работе принимали участие все, от детей до стариков, семьи вместе со скотом временно переселялись на пашню недалеко от дома. Здесь шорцы устраивали временные «рабочие» шалаши одаг. Улусы оставляли пустовать, как это происходило и во время осенней уборки хлеба.

Тесло и топор были, по оценке историка Андрея Николаевича Торопова, самыми давними и востребованными плотницкими инструментами. Советский археолог Борис Александрович Колчин считал, что конструкция тесла, сохранившаяся без изменений до XX века, сложилась еще в IX–X столетиях.

Эти инструменты различаются по весу: для черновых работ подходят более тяжелые, чем для чистовой обработки; лезвие делают, в зависимости от назначения, прямым или скругленным.

Внешне тесло адылга напоминает топор. Прямую, круглую в сечении рукоять тесла обрабатывали до гладкости и постепенно сужали в диаметре, начиная от рабочей части. На более толстый конец перпендикулярно насаживали железный наконечник — кованую лопатку с короткими округлыми плечиками и загнутыми внутрь боковыми сторонами. Наконечник плавно переходит в прямоугольную насадку-стержень для крепления к топорищу. Рабочий край лопатки затачивали.

Еще в XIX веке хозяйство шорцев представлялось весьма аскетичным, но уже в первой половине XX столетия их инвентарь, в том числе кухонный, отличался разнообразием. В быту пользовались металлической, деревянной, берестяной, реже кожаной утварью. Обработка дерева и бересты традиционно считалась мужским занятием.

Из березового нароста-капа вырезали небольшие блюда и чашки. Для создания более крупной долблено-резной посуды шорцы вырубали топорами стволы и корни берез, обрабатывали заготовку теслом адылга и далее ножом. Для каш и похлебок мастерили чаши полусферической формы на невысоком поддоне и без него. Пользовались спросом различные емкости для напитков, низкие широкие блюда для мяса или рыбы, ковшики для разливания жидкой пищи, ложки, курительные трубки, корыта.

Лыжи и охотничьи нарты изготавливали из гибкой черемуховой древесины. Для жилищ, мебели и самоловов требовались кедр и пихта.

Гончарное производство зародилось на территории Сибири еще в неолите и сохранялось до начала XX века среди азиатских эскимосов, ительменов, якутов и северных шорцев. В древности этот народ жил преимущественно земледелием и стойловым скотоводством, но со временем шорцы занялись также торговлей и извозом.

Эволюция форм глиняных изделий свидетельствует об изменении бытовых потребностей людей: так, например, сосуды с округлым или яйцевидным дном помещали на камни очага, с плоским — использовали для готовки в печи и подачи на стол.

Историк, этнограф, музеевед, специалист по истории и культуре тюркоязычного населения Валерий Макарович Кимеев в «Традиционных ремеслах шорцев» утверждает, что гончарством, как и ткачеством, занимались женщины.

Подготовка сырья начиналась с вечера: внутри одага ставили деревянные корыта (карит куман салган) и замешивали в них глину с песком. На другой день глину помещали на толстую плаху и с помощью лопатки (калек) и специального молотка (токпак) делали лепешку — дно. Затем, зажав заготовку между ступнями, начинали слой за слоем наращивать стенки. Полость будущего сосуда выглаживали маленькой колотушкой (тундук), а стенки выравнивали плоской лопаткой (чакпыш). Ей же могли наносить орнамент. Гончарный круг в работе не использовали.

Чтобы зафиксировать форму, стенки скрепляли семью или восемью ивовыми обручами (шийик) разного диаметра. Когда сосуд высыхал, эти обручи отделяли с помощью деревянного ножа (кескиш).

Глиняная посуда шорцев была разнообразна, причем зачастую формой напоминала керамические изделия русских крестьян, проживавших в Томской губернии. Для приготовления супов и похлебок использовали толстостенные горшки селек кодеш, топленое и растительное масло держали в горшках тапнек с круглым дном и с носиком-сливом. Такой же носик имелся у подойника с ручкой (молонзыек) для молока. Применялись в быту глиняные сковородки, чашки и кружки с ручками, жировые светильники паспешнек.

При относительно слабо развитом мотыжном земледелии большое значение в жизни шорцев занимало собирательство. Употребляя в пищу дикие растения, люди восполняли недостаток важных для жизни пищевых компонентов.

Сезон активного сбора дикоросов начинался в Горной Шории в мае–июне: растения необходимо было собирать до цветения, иначе они начинали горчить. Орудием для выкапывания корней растений служила корнекопалка озуп с изогнутым черенком, поперечной перекладиной для упора ноги и наконечником из железа.

Выкопанные части растений сборщицы складывали в берестяные короба нанды, которые носили закрепленными на поясе.

Наиболее важным пищевым подспорьем служил кандык, имеющий мучнистый вкус. Изредка это растение ели сырым, но чаще готовили: слегка разваривали, высушивали на согнутой в кольцо тонкой деревянной полоске, а затем варили в воде или молоке. В сушеном виде его также обменивали у хакасов на молочные продукты.

Советский этнограф, изучавший быт и культуру шорцев, алтайцев и тувинцев, Леонид Павлович Потапов писал, что кандык служил сырьем для приготовления сытного бражного напитка абыртки. Клубни его, а также пиона и сараны «растирали на плоских каменных зернотерках и пекли из полученной крупы лепешки или варили кашицу, нередко добавляя талкан».

Луковки сараны добывали в начале лета, до цветения, и осенью, запекали в золе или варили с молоком. Черемшу, или колбу, собирали летом, ели сырой или добавляли в похлебку. Иногда эти продукты засаливали на зиму. В сыром виде употребляли стебли дягиля, золотарника, стручки полевого хвоща и вики; борщевик варили, чтобы истребить горечь.

Вместо чая заваривали смородиновый и малиновый лист, белоголовник, бадан, березовые гнилушки и пихтовую кору.

Лакомствами считались кандык, смешанный с медом, и растолченные вместе с косточками ягоды черемухи с молоком. Собирали и другие ягоды, а также кедровые орехи, за которыми уходили в тайгу группами на несколько дней.

Помимо пищевых заготовок ценились дикорастущие конопля и крапива, из которых добывали волокна для плетения и ткачества.