Топшуур (топшур) — наиболее распространенный инструмент среди алтайских сказителей-кайчи. Под его аккомпанемент исполняют эпосы (такую партию называют кайдын кÿÿзи); кроме того, игрой на топшуре могут сопровождать медитации, танцы, исполнять несложные мотивы. Для сольных импровизаций существует свой термин — «топшуур ойноп jат».

Название «топшур» буквально переводится как «ударный музыкальный инструмент», однако способов звукоизвлечения у него несколько, и характер аккомпанемента зависит от содержания исполняемой композиции. Наиболее распространенный прием — ритмичные удары пальцами по обеим струнам (бряцанье) — подходит, к примеру, для изображения стремительной скачки или другого движения. Лирический настрой создается при помощи щипков большим пальцем (пиццикато) или частых ударов (тремоло) по одной струне.

Четко установленной высоты строя у топшура нет, диапазон обычно не превышает октавы. Музыкант натягивает струны, ориентируясь на собственные исполнительские особенности.

Композитор и этнограф Андрей Викторович Анохин писал, что азиаты рассматривают«кварты <музыкальный интервал, „четверть“> как консонанс, потому что ими начинают и заканчивают пение, как благозвучным аккордом».

По способу изготовления инструмент напоминает древний казахский шертер, хакасский хомыс, шерчен хомус шорцев, монгольский топшхур и тувинский допшулур. Корпус и гриф традиционно вырезают из цельного куска сосны или кедра, выдалбливают, а сверху натягивают сыромятную телячью кожу (такой топшур перед игрой обязательно просушивают над огнем). Вместо кожи могут использовать тонкие дощечки. В первом случае «голос» топшура получается более глухим, во втором — напоминает звук полуакустической гитары.

Форма деки может быть разной: округлой, треугольной, квадратной или ложкообразной. В деке (или мембране) обязательно проделывают одно или несколько небольших отверстий-резонаторов.

Струны топшура издревле сплетали в виде тонких веревочек из конского волоса из хвоста (как правило, белого), с одной стороны закрепляя на корпусе кожаными ремешками, с другой — приматывая к деревянным колкам. На представленном образце, выполненном в конце ХХ века, струны синтетические.

Экспонат ранее принадлежал популярному мастеру алтайского горлового пения «кай», заслуженному артисту России и Республики Алтай Болоту Байрышеву.

Культура народов Алтая тесно связана с природой, которая дарит и вдохновение, и материалы для музицирования. Звуки икили, топшура и других аутентичных инструментов напоминают напевы дождя, ветра, голоса животных.

Один из древнейших алтайских духовых инструментов — шоор, тип продольной флейты без боковых отверстий. Китайские эксперты считают прототипом тувинского шоора«китайский музыкальный инструмент «хуцзя», который имеет 1600-летнюю историю… [шоор] так давно появился, что [его] называют в Китае «музыкальной окаменелостью“»(Международное радио Китая). Сами алтайцы приписывают инструменту из героического эпоса «Маадай-Кара» божественное происхождение.

Шооры мастерят из высохших (осенних) пустотелых стеблей зонтичного растения, которое называют комургай (или пучка). Размер инструмента зависит от длины вытянутой руки исполнителя, в среднем — 50–80 сантиметров, диаметр колеблется от 1,5 до 3 сантиметров. Узкий конец стебля срезают прямо, широкий — косо.

Во время игры шоор прижимают широким концом к верхним зубам в правой стороне рта. Звук регулируется силой дыхания и открыванием-закрыванием выходного отверстия на корпусе. На шооре можно получить звуки в пределах октавы и более. Искусные исполнители владеют техникой игры расщепленными тонами, выдувая даже двух- и трехзвучия.

Игра на шооре сопровождает важные события в жизни алтайцев, а также поминовение усопших: считается, что звуки этого инструмента слышат в потустороннем мире. Особенно любят инструмент пастухи и чабаны:«тувинцы исполняли для [коров и баранов] и диких животных мелодии на шооре… Иногда животные даже забывают кушать, внимательно слушая шоор»(со слов тувинки Тайван Международному радио Китая).

Существует несколько легенд о происхождении шоора. По одной из них, его создал пастух, услышав, как звучит на ветру тростник-«залат». По другой, изобретение принадлежало юноше, который не мог жениться на любимой девушке из-за своего низкого происхождения; сделав тростниковую флейту, он очаровал игрой на ней родителей невесты и добился своего. Третья легенда рассказывает о человеке, который, возвращаясь к родному дому, каждый раз находил его разрушенным и однажды подхватил песнь ветра, гулявшего в развалинах.

Представленный шоор из цельного куска кедра — авторское изделие руки музыкального мастера Михаила Афанасьевича Наурчакова.

Музыковед, доктор искусствоведения Болат Шамгалиевич Сарыбаев (1927–1984) писал в своих исследованиях, что в древности у тюркоязычного населения Сибири насчитывалось порядка шестидесяти музыкальных инструментов. При этом нередко встречались вариации одного и того же изделия у алтайцев, тувинцев, якутов, хакасов и других этносов.

Ядаган (аутентичное произношение — «тядаган») и родственные ему инструменты бытовали у многих тюркских и монгольских народов. В музыкальной культуре хакасов встречается название «чаткан», у казахов — «жетыген», у калмыков — «ятх», или «ятка», в Монголии — «ятага». Похожие предметы для музицирования существовали и в Древнем Китае; отмечают сходство ядагана с гуслями.

Этот струнный щипковый инструмент использовался главным образом как аккомпанирующий в процессе исполнения эпических сказаний. По форме он напоминает гусли или лежачую арфу. Музыкальный этнограф Андрей Викторович Анохин в докладе «Об азиатской музыке тюркских и монгольских племен» (1908) описывал «чатыган» как узкий продолговатый ящик с одной открытой стороной, шестью или семью струнами и без колков.

В оригинальном варианте роль колков выполняли подвижные подставки, изготовленные из бараньих позвонков — астрагалов (по-алтайски «кажык»). Свободно перемещая их под струнами, музыкант задавал необходимую высоту звука (подобным образом настраивался греческий монохорд).

В воссозданной модели металлические колки расположены с тыльной стороны корпуса и служат для настройки ядагана в требуемой тональности.

Как правило, исполнитель сидел, положив инструмент себе на колени. Чаще всего играли одной правой рукой, а левой при этом придерживали головку ядагана, заглушая ненужную вибрацию и защипывая труднодоступные для «ведущей» руки струны. При игре обеими руками левая касалась низко настроенных струн, правая — всех остальных.

В советское время традиции исполнительства, как и точные правила игры на ядагане, были утрачены. В последние годы интерес к инструменту начал возрождаться, современные музыканты изобретают собственные приемы исполнения.

Икили — алтайский народный музыкальный инструмент из числа созданных Александром Ильичом Гнездиловым.

Одна из легенд о происхождении икили рассказывает о юноше, забредшем в пещеру и получившем инструмент от обитавшего в ней духа. Вернувшись домой, юноша обнаружил, что, пока он общался с духом в пещере, снаружи, во внешнем мире, прошло много лет. Юноша стал странником-сказителем.

На икили играют только мужчины — сидя со скрещенными ногами на ковре, поставив инструмент на левое колено или слегка наклонив его влево и прижав обоими коленями. Смычок исполнители держат по-разному, в зависимости от личных навыков. Исконно икили применялся для аккомпанемента напевов, наигрышей, народных песен и несложных пьес. Пальцами левой руки при этом исполнялись морденты, трели и другие приемы орнаментики.

Этот инструмент с квартовым строем напоминает топшур, но выше по диапазону, с тонким удлиненным грифом и высокой подставкой для струн.

Традиционно корпус икили мастерили из кедра или лиственницы, причем выбирали дерево, росшее в тени, в низине, потому что его древесина отличается большей плотностью. Чтобы избежать растрескивания, сырье несколько часов вываривали в кипятке, выпаривали смолу и затем тщательно просушивали. Кожу для деки натягивали на корпус после вымачивания еще сырой и подсушивали над огнем: материал должен был прокоптиться дымом.

Лучковый смычок делали из ивового или черемухового прута с натянутым скрученным конским волосом. Для лучшего звучания смычок натирали кедровой или лиственничной смолой. Натяжная колодка на инструменте отсутствует, и ослабевший волос музыкант просто подтягивал пальцами ведущей руки.

Александр Ильич Гнездилов изготовил свои первые икили в начале 1990-х годов. Усовершенствовав технологию, мастер сумел повысить звуковые качества инструмента, поэтому представленный образец может служить не только аккомпанирующим, но и солирующим «голосом». Выдающийся кайчи (народный алтайский поэт, исполнитель эпических произведений) Ногон Шумаров высоко оценил эту работу.

Согласно алтайскому преданию, идею создания комуса подсказал человеку медведь. Некий охотник, услышав в лесу странные мелодичные звуки, пошел на них и увидел сидящего на дереве зверя, который дергал щепу. Эта щепа и стала прототипом инструмента.

Подобный музыкальный инструмент известен с древности у разных народов: киргизы называют его «темир-комыс», якуты — «хомус», русские — «варган». Объединяет этих музыкальных «собратьев» язычковый принцип звукоизвлечения и сакральное отношение к инструменту.

Секреты изготовления, настройки комуса и ритуальной игры на нем были известны лишь избранным. В наши дни инструмент доступен любому желающему.

Разработчиком современной усовершенствованной формы комуса считается урожденный томич, алтайский мастер Владимир Петрович Поткин (родился в 1949 году). По словам мастера, свои первые комусы 1988–1993 годов он делал точно по образцу тувинских и якутских. Со временем, изучив технологию игры, ее влияние на человека, пообщавшись с музыкантами и другими изготовителями, Поткин решился отойти от традиций и «создать принципиально новый, современный, изящный, звучащий варган».

Мастерскую на окраине села Майма Владимир Петрович и его помощники построили сами, станки в ней также авторские. Мастер отмечает, что «в технологии… изготовления только 20% станочной обработки. Все остальное — ручной, кропотливый труд». Механическую и ручную работу Поткин доверяет подручным, сам же отвечает за проектирование, разработку технологий, подготовку станков, финальную обработку и настройку инструментов. На настройку уходит, по его словам, не меньше половины времени всей работы.

Средний диапазон комуса не превышает интервала квинты. Во время игры учитываются размер инструмента, материал, дыхание и точная артикуляция музыканта. Инструмент вкладывают в рот, слегка прижимая его к передним зубам, и щипком правой руки приводят в движение загнутый конец язычка. Ротовая полость исполнителя выполняет функцию резонатора, влияющего на высоту звука.

Опытный варганист способен воспроизводить с помощью комуса звуки природы и мелодии с богатой звуковой палитрой.