Название работы отсылает нас к истории создания и становления «Академической дачи» — так называемого «Русского Барбизона». Это было место, полное тишины и умиротворения, где человек мог отвлечься от повседневной и изнуряющей суеты, отрешиться от временного и подумать о вечном.

Художники разных живописных школ выступали за реалистический пейзаж своей родины с повседневными мотивами. Характерным приёмом было создание этюда на пленэре с последующим окончательным завершением работы в мастерской. Интересно, что данной работе предшествовала другая с похожим сюжетом, с названием «Зорька на реке Мста» 1961 года, хранящаяся в «Мемориальной мастерской А.И. Курнакова».

Пейзаж написан в реалистической манере, холодном темно-синем колорите. На переднем плане на всклокоченном примороженном грязно-серым снегом торчащем камыше лежат куски льдин. Любимые Андреем Ильичом сороки примостились на остатках ограды. Разлившаяся бурная река с холодной сине-черно-фиолетовой водой прописана мелкими мазками, передающими движение и рябь. Кажется, что совсем недавно, крутясь, цепляясь и сталкиваясь друг с другом, прошли здесь, обламывая острые углы и крошась, льдины. Постепенно утихнет разлив весенних вод, и река возвратится в прежние берега.

Дальше, на втором плане, лежит берег с остатками снега и торчащими кое-где прошлогодними травами. Тонкие белоствольные березки сохранили немного прошлогодней желтой листвы. Темнеющие на фоне неба деревья написаны сплошной массой. Фиолетово-лиловая дымка окутывает кромку леса. Стелющиеся тучи заволокли небо туманной серебристо-лиловой пеленой. Но у самой кромки горизонта пробивается яркая полоска неба, освещенная лучами солнца. Теплые розовые отблески все более разгораются, озаряя облака, ложатся на водную гладь, поблескивают на стеблях поникшей и побуревшей осоки. Уходит ощущение ненастного дня. Восход в картине звучит как символ пробуждающейся природы.

Поэт Серебряного века Валерий Брюсов писал о ранней весне:
«Еще недолгий срок тебе рыдать, река,
В оковах ледяных безжизненной зимы!
Вот-вот уже весна спешит издалека —
И твой умолкнет плач, ты выйдешь из тюрьмы!
Освобожденная от роковых оков,
Ты смело зазвенишь в зеленых берегах…»

Художник Андрей Ильич Курнаков — мастер натюрморта. Будучи заядлым грибником, грибы он писал часто. Однажды, вспоминал Андрей Ильич, он с сыном и друзьями отправился за опятами в Шаблыкинский лес. «Опят набрал я, потому что искал пни, на которых они растут, остальные искали грибы — и не нашли». В этот раз он, видимо, собирал грибы где-то в Знаменке, и, придя на дачу, расположился писать картину у обшитой тёсом стены дома — серовато-желтые тёсины изображены художником на заднем плане.

Работу художник назвал «Опята». Может быть потому, что они живописно разбросаны на переднем плане слева. Собрал-то он грибов достаточно, и они самые разные. В серо-голубой металлической миске вместе с опятами на переднем плане — подосиновики, их красные шляпки и крепкие ножки ни с чем не спутаешь. Справа у миски лежат кучкой белые грузди; в большой плетеной корзине можно разглядеть грузди, которые в народе зовут чернушки, виднеется шляпка белого гриба–боровика; а в лукошке слева с двумя ручками, возможно, коричневые волнушки. Словом, здесь найдется и что пожарить, и что посолить. Общий колорит работ коричневато-охристый, солнечный. Плетеные корзинки написаны так натурально, что кажется, их можно взять за ручки и унести.

Но раз уж автор обращает наше внимание на грибы опята, давайте посмотрим на них внимательнее. На деревянном столе, рыжеватом от прямого солнечного света, разбросаны молодые грибочки: бежевые круглые шляпки, тоненькие сероватые прямые ножки, воздушная беленькая юбочка под шляпкой — ну просто балерины, так любовно пишет их художник. На картине не просто вкусные дары леса — здесь изображена радость жизни.

Перед металлической миской лежит маленький нож с деревянной ручкой, и сразу вспоминаются чудные строки из книги В.А. Солоухина «Третья охота»: »…одним движением ножа снимаешь сразу десяток опят. Остается около пня десяток прижавшихся друг к другу белых пятнышек. Еще одно движение ножа, и еще десяток грибов. Левой рукой в это время держишь их за шляпки. Они так, кустом, не рассыпаясь на отдельные грибы, и остаются в левой руке. Нож скрипит, разрезая суховатую, упругую, пружинящую мякоть сразу десятка грибов. Оглядываясь, видишь вокруг все новые и новые пни, обросшие грибами, кажется, что все грибы никогда не соберешь, но в конце концов срезаешь все, и они укладываются в авоськи, а долгая зима впоследствии их подбирает до последнего грибочка».