На представленной в экспозиции грампластинке записан Третий фортепианный концерт Сергея Прокофьева в исполнении автора (дирижер — Пьеро Коппола). Это единственная сохранившаяся запись выступления Прокофьева с оркестром. Она была осуществлена фирмой His Master's Voice 27–28 июня 1932 года на знаменитой студии Abbey Road в Лондоне.
Прокофьева впервые записывали в студии, поэтому он немного волновался. «Я играл не совсем спокойно, с большим напряжением. Первый диск вышел, однако, хорошо, только кларнет в побочной партии сыграл неверные ноты. Повторили; кларнет сыграл верно, но я играл хуже. Так продолжалось три часа. Я работал с большим интересом, но рад был, когда кончилось, так как устал от сосредоточия», — записал композитор в своем дневнике. Особенности записи в студии по сравнению с живым выступлением Прокофьев охарактеризовал так: «Моя игра кое-где выходит хорошо, напористо, но кое-где манерно; это там, где легкая неуверенность или искусственность. Вообще, достаточно самой незначительной манерности, незаметной в обыкновенном исполнении, как граммофон сразу ее подчеркнет».
Временами композитору было нелегко: «Очень трудно сыграть целую сторону диска, т. е. четыре минуты, не задев ни одной фальшивой ноты. А как начинаешь играть осторожней, сейчас же игра становится искусственной и теряет свободу».
Каждый из таких кусков был записан по два-три раза. Потом записи прислали Прокофьеву в Париж, где композитор проживал в то время, чтобы он смог выбрать из них лучшие. На второй день записи студию посетил принц Георг, в будущем — Георг VI, король Великобритании. О своей встрече с принцем рассказывает Прокофьев: «Принц молодой, породистый, недурен собой, хотя щуплый. Протянул нам всем руку и, видимо, не знал сначала, что сказать. Потом выбрал меня для разговора, спросил, когда Концерт написан, играл ли я его уже в Англии, и где я обыкновенно живу. Я отвечал ему весело, а на вопрос, где я живу, у меня вертелось сказать: «В Париже, но часто езжу в Советскую Россию». Однако вышло бы неловко, все-таки я гость, а он хозяин, поэтому пришлось ограничиться Парижем. При принце зарегистрировали одну фразу и сейчас же попробовали. Затем принц удалился, а мы продолжали работу».
Прокофьева впервые записывали в студии, поэтому он немного волновался. «Я играл не совсем спокойно, с большим напряжением. Первый диск вышел, однако, хорошо, только кларнет в побочной партии сыграл неверные ноты. Повторили; кларнет сыграл верно, но я играл хуже. Так продолжалось три часа. Я работал с большим интересом, но рад был, когда кончилось, так как устал от сосредоточия», — записал композитор в своем дневнике. Особенности записи в студии по сравнению с живым выступлением Прокофьев охарактеризовал так: «Моя игра кое-где выходит хорошо, напористо, но кое-где манерно; это там, где легкая неуверенность или искусственность. Вообще, достаточно самой незначительной манерности, незаметной в обыкновенном исполнении, как граммофон сразу ее подчеркнет».
Временами композитору было нелегко: «Очень трудно сыграть целую сторону диска, т. е. четыре минуты, не задев ни одной фальшивой ноты. А как начинаешь играть осторожней, сейчас же игра становится искусственной и теряет свободу».
Каждый из таких кусков был записан по два-три раза. Потом записи прислали Прокофьеву в Париж, где композитор проживал в то время, чтобы он смог выбрать из них лучшие. На второй день записи студию посетил принц Георг, в будущем — Георг VI, король Великобритании. О своей встрече с принцем рассказывает Прокофьев: «Принц молодой, породистый, недурен собой, хотя щуплый. Протянул нам всем руку и, видимо, не знал сначала, что сказать. Потом выбрал меня для разговора, спросил, когда Концерт написан, играл ли я его уже в Англии, и где я обыкновенно живу. Я отвечал ему весело, а на вопрос, где я живу, у меня вертелось сказать: «В Париже, но часто езжу в Советскую Россию». Однако вышло бы неловко, все-таки я гость, а он хозяин, поэтому пришлось ограничиться Парижем. При принце зарегистрировали одну фразу и сейчас же попробовали. Затем принц удалился, а мы продолжали работу».
