Фотография была изобретена еще в первой половине XIX века. Первые изображения, или дагерротипы, отображались на серебряной амальгаме. Дагерротип отличается от негатива тем, что с него нельзя было снять копии и изображение оставалось в единственном экземпляре.

На протяжении всего XIX столетия создание фотоснимка и его тиражирование оставались дорогим удовольствием даже для крупных издательств периодической печати.

В середине века появились портретные фотоателье, готовые зафиксировать самые важные события жизни семьи, такие как рождение ребенка и свадьба, или создать посмертное фото скоропостижно ушедшего родственника. Постепенно технология фотопечати совершенствовалась и дешевела. Люди могли позволить себе иметь фотографии не только близких членов семьи, но и племянников, кузенов, двоюродных тетушек, друзей и коллег. 

Фотографии казаков передают самое главное — их мироощущение, сущностные ментальные черты. Фотографирование — символическое действие, цель которого увековечить момент. Примечательно, что на всех снимках казаки в форме. Казачий мундир — это свидетельство избранности, отличности от «мужиков». «Казака сразу было видно издалека. Выправка у казаков была заметна сразу».

Шашка являлась символом казачьего совершеннолетия, полноправия, от нее зависел исход сражения, поэтому к шашке относились с особым трепетом. «Она не валялась, лежала в сундуке, у кого было приспособлено — на стеночке. С почетом к ней относились». На многих фотографиях видны казачьи шашки, вытащенные из ножен. Шашка — непременный атрибут, указывающий на гражданский долг казаков с оружием в руках защищать «Веру, Царя и Отечество».

Нагайка — короткая ременная плеть, употреблялась казаками для управления конем, но помимо утилитарного использования нагайка являлась символом власти мужчины над женщиной. «Нагайка должна была висеть на левом косяке в спальне, тесть дарил ее казаку после свадьбы».

Фотографии казаков часто запоминаются такими деталями: фуражки на казаках ухарски сдвинуты, усы лихо подкручены, чубы завиты. Все свидетельствует о том, что казаки внимательно следили за своим «имиджем», стремились произвести впечатление на окружающих. Об этом в начале ХХ в. писал этнограф Д.К. Зеленин, указывая на «высокое мнение казака о самом себе», которое заставляет казака «несколько прихорашиваться». Казаки специально «усы завивали, это было шиком. Нагревали гвоздь и на гвоздь завивали», «сапоги носили они со скрипом обязательно, и для скрипу в сапоги бересту под стельки клали». Фотографируясь, казаки нередко «похваляются», например, часами, трофейным оружием.

Ценность фотографии возрастает, если можно рассказать о тех, кто запечатлен на снимке. В данном случае, на нашем фотоснимке изображена семья С.П. Лободы с женой, дочерью и другими родственниками из г. Екатеринодара. Фотография сделана в фотоателье С.З. Алапапова в г. Екатеринодаре в конце XIX — начале XX века. Снимок наклеен на картонное паспарту, на котором отражена информация о фотомастере. К концу ХIХ столетия паспарту являлись визитной карточкой фотографа и одновременно его рекламным объявлением.

Выделяют две основные группы фотографий: фото рубежа ХIХ — ХХ веков–1920 годы и середина 1920-х–1940-х годов. В фотографиях каждой группы наблюдаются особенности показа детских образов.

Снимки 1900–1920-х годов — это в основном многофигурные портреты, на которых дети занимают своё место согласно внутрисемейному порядку подчинения. Образ ребёнка второстепенен и наследует стилистику бытовой жизни средних социальных слоёв русского общества ХVIII—ХIХ веков. Так же как и взрослые, дети снабжены атрибутами сословной принадлежности, одежда повторят одежду взрослых в миниатюре. Исключения составляют младенцы в пелёнках и чепцах. И только на фотографиях офицерских семей и духовенства дети одеты в платья особенного покроя. Крайне редки индивидуальные детские портреты — запечатлены мальчики с бесспорными атрибутами принадлежности к казачьему сословью — копьём и оружием.

Наиболее частые ситуации, в которых происходило фотографирование — это проводы казаков на службу или приезд жены и детей в полк; свадьба или похороны.

В 1920–1940-е годы сословно-семейный портрет уступает место групповому не семейному портрету, который отражает усложнение социальной жизни, в которой оказывается ребёнок. Дети фотографируются в составе трудовых (колхозных) коллективов. С 1930-х годов в семейных альбомах появляются фотографии школьных классов, кружков самодеятельности и пионерских отрядов. Чаще встречаются одиночные детские портреты и групповые снимки детей одной семьи. Так же в эти годы появляются фотографии детей с бабушками, без родителей. Не смотря на общее упрощение комплектов одежды на многих фотографиях можно увидеть детей, одетых в специально сшитые детские костюмы.