В промысле кедрового ореха наиболее урожайным считался каждый третий год. Выходили на сбор с середины августа, когда шишки созревали настолько, что легко отрывались и падали на землю, и продолжали работу до поздней осени, обычно до первого снега.

Каждое большое семейство (сеок, сеёк) промышляло на своем участке, который носил название пагла (буквально — «место для лазания»).

После того как из отлежавшихся шишек уходила смола, их шелушили на вальках-терках ушпе, чтобы извлечь орехи. Исследователь Сибири Сергей Порфирьевич Швецов описывал этот процесс так:

В экспозиции представлена пара деревянных вальков-терок с поперечными, треугольными в сечении ребрами. Более длинный нижний с 15 ребрами служил основанием, на него укладывали целую шишку. Верхний валек использовали собственно для растирания.

Ушпе не следует путать с другой разновидностью терки под названием паспак.

Учебник шорского языка под редакцией лингвиста Электрона Фёдоровича Чиспиякова предлагает такие определения:

К обработке теркой паспак переходили после того, как шишки были отшелушены. Кроме того, паспак использовали для перетирания зерен в муку. По данным этнографов, до наших дней дошли три древних шорских приспособления с одинаковым назначением: паспак (годился также для растирания соли), ручная каменная же мельница тербен с двумя жерновами и сак — деревянная ступа с пестом, вырубленная из кедрового, реже березового или осинового отрубка. Мукомольной работой занимались женщины, шелушение же кедровых шишек было, как правило, обязанностью мужчин.

Кедровые орехи, как и пушнина, были единственным (кроме отработки) способом охотников расплатиться за приобретенные товары, чем, по свидетельству историков, злоупотребляли местные кредиторы.