Подобные шлемы, состоящие из четырех частей, имели хождение среди кочевников — форма была очевидно позаимствована у них. С восточным влиянием связано и появление на Руси в XII веке высоких сфероконических шлемов. В это же время кочевники Восточной Европы начали использовать цилиндроконические шлемы с вырезом для лица и снабженные личиной — в XIV веке на Руси их модифицировали в так называемые восточные бацинеты. 

В XIV веке впервые упоминались, а затем получили распространение шишаки. В XVI-м появились железные шапки, а под турецким и иранским влиянием — мисюрки и ерихонки. К концу века невысокие шишаки и шапки практически полностью вытеснили высокие шлемы. Спустя еще столетие под западным влиянием на Русь попали пехотные европейские шлемы, в частности, кабассеты. После появления огнестрельного оружия доспехи постепенно исчезли, и в XVIII веке солдаты уже сражались без шлемов. 

Данный шлем относится к шишакам, поскольку в основании представляет собой полусферу с возвышением на макушке и навершием-шишечкой. Он состоит из семи металлических пластин, соединенных между собой заклепками. Каждая пластина украшена геометрическим орнаментом. Также сохранились клепки для крепления кольчужной сетки-бармицы (в данном образце утрачена), которая укрывала шею воина и состояла из тех же колец, что и кольчуга. Вероятно, этот шлем носили не казаки, а местные енисейские остяки, либо тунгусы. Такой вывод можно сделать исходя из внутреннего диаметра шлема — он составляет менее 17 см. Енисейский остяки и тунгусы относятся к монголоидной расе — размер черепа у них в среднем чуть меньше. 

Этот экземпляр обнаружили при прокладывании Обь-Енисейского канала (1882–1893 годы) в той же могиле, что и представленную в экспозиции кольчугу. Шлем стал подарком музею от барона Бьёрка Алексиса Аминова, руководившего строительством канала.