В судьбе Альфреда Гарриевича присутствовала некая магическая закономерность, связанная с серединами десятилетий, в которые он жил. Вот эти семь вех: середина 1930-х годов — рождение, середина 1940-х — переезд из провинции в крупные столичные центры (вначале Вена, затем Москва), середина 1950-х — он утверждается в своём композиторском призвании, середина 1960-х — обретает творческую самостоятельность, середина 1970-х — творческая зрелость, середина 1980-х — он прогнозирует стиль рубежа XXI столетия, середина 1990-х годов — постепенно уходит из жизни.

Будучи смертным человеком, Альфред Шнитке имел смелость и счастье магией искусства широко раздвинуть границы бытия. Его историческая память простиралась на всё предыдущее тысячелетие, а в канун следующей эры ему удалось наметить очертания того музыкального стиля, который стал доминирующим в наши дни. Этим и прежде всего тем, что ему удалось создать произведения непреходящей ценности, он обрёл бессмертие.

Именно Альфред Шнитке сумел сказать самое весомое слово в мировой музыке конца XX столетия. В своей изначальности глобальное художественное пространство, созданное композитором, восходит к локусу под названием российские немцы и даже уже — Немцы Поволжья.И если бы этот своеобразный национальный анклав дал миру только одного Альфреда Шнитке, то и того было бы более чем достаточно, чтобы оправдать существование данного исторического феномена.

За несколько лет до смерти здоровье А. Шнитке резко ухудшилось: композитор перенёс три инсульта. Но, тем не менее, он до конца сохранял творческую активность.

Великого композитора не стало 3 августа 1998 года.

«Что будет с нами, если музыка покинет нас?» — вспоминал в одной из своих статей Александр Блок риторический вопрос Гоголя. Ответ на этот вопрос для нас непредставим, как непредставим, показался в первые секунды смысл слов: «Умер Шнитке…».