Первый прототип современного утюга появился на русской земле в XVII столетии. Под воздействием тяжести и жара гладильной «подошвы» волокна ткани растягивались, и поверхность одежды становилась не просто мягкой и ворсистой, как при использовании валька и рубеля, но и гладкой, ровной.
В середине XVIII века на демидовских заводах начали в промышленном масштабе производить «духовые», или угольные, утюги. Конструкция напоминала небольшую печку: внутрь полого чугунного корпуса закладывали тлеющие, обычно березовые угли, которые и нагревали «подошву» — поверхность для глажки. Затем корпус закрывали откидной крышкой.
По бокам «коробки» проделывали небольшие вентиляционные отверстия: когда жар становился недостаточным, в них нагнетали воздух, помахивая утюгом из стороны в сторону. При этом в дырочки могли высыпаться кусочки угля, пачкать и даже прожигать чистое белье.
Со временем конструкцию усовершенствовали, дополнив колосниковой решеткой и трубой. Решетку подкладывали внутри корпуса под угли: таким образом они распределялись более ровным слоем и обеспечивали более равномерный нагрев. Труба улучшала тягу и отводила в сторону жар, защищая руки гладильщиц от ожогов паром.
В XIX веке в Германии появилась модель, которая работала на спирту. Жидкость заливали в прикрепленный к корпусу резервуар, откуда она по трубочкам поступала внутрь прибора. Спирт поджигали, и он нагревал изделие. В конце столетия ему на смену пришли утюги с газовым баллоном (газ подавался в горелку через насос) и электрические. Несмотря на множество преимуществ, все они не были совершенны: требовали много «горючего», при неосторожном обращении могли привести к взрывам или ударам током. Поэтому духовые угольные утюги еще долго оставались востребованы.
Среди хозяек издавна бытовала поговорка «портной (машинка) сгадит — утюг сгладит (справит)», то есть смягчит, сделает менее заметными огрехи, допущенные при кройке и шитье. Посредством отпаривания, сутюжки и оттяжки швов умелые мастерицы действительно без труда придают изделиям более качественный и аккуратный вид. В особенности актуальна эта поговорка в отношении одежды из натуральных тканей — хлопка, льна и шерсти.
